Деяния далекой старины Погребены в безвестности давно. Династий возвышенье или крах — Что мне до них? Не все ли мне равно!
В двенадцати верстах от Луги,
В лесу сосновом, на песке,
В любимом обществе подруги
Живу в чарующей тоске...
Среди озер, берез и елок
И сосен мачтовых среди
Бежит извилистый проселок,
Шум оставляя позади.
Я не люблю дорог шоссейных:
На них - харчевни и обоз.
Я жить привык в сквозных, в кисейных
Лесах, где колыбели грез.
В просторном доме, в десять комнат,
Простой, мещанистый уют,
Среди которого укромно
Дни северлетние текут.
Дом на горе, а в котловине,
Как грандиозное яйцо,
Блистает озеро сталь-сине,
И в нем - любимое лицо!
С ольховой удочкой, в дырявой
И утлой лодке, на корме,
Ты - нежный отдых мой от славы,
Который я найти сумел...
То в аметистовом, то в белом,
То в бронзовом, то в голубом.
Ты бродишь в парке запустелом
И песней оживляешь дом.
На дне озерном бродят раки
И плоскотелые лещи.
Но берегись: в зеленом мраке
Медведи, змеи и клещи!
А вечерами крыломыши
Лавируют среди берез,
И барабанит дождь по крыше,
Как громоносный Берлиоз.
Да, много в жизни деревенской
Несносных и противных "но",
Но то, о чем твердит Каменский,
Решительно исключено...
Здесь некому плести интриги,
И некому копать здесь ям...
Ни до Вердена, ни до Риги
Нет дела никакого нам...
Здесь царство в некотором роде,
И оттого, что я - поэт,
Я кровью чужд людской породе
И свято чту нейтралитет.
Это я так готовлюсь, да.)
В лесу сосновом, на песке,
В любимом обществе подруги
Живу в чарующей тоске...
Среди озер, берез и елок
И сосен мачтовых среди
Бежит извилистый проселок,
Шум оставляя позади.
Я не люблю дорог шоссейных:
На них - харчевни и обоз.
Я жить привык в сквозных, в кисейных
Лесах, где колыбели грез.
В просторном доме, в десять комнат,
Простой, мещанистый уют,
Среди которого укромно
Дни северлетние текут.
Дом на горе, а в котловине,
Как грандиозное яйцо,
Блистает озеро сталь-сине,
И в нем - любимое лицо!
С ольховой удочкой, в дырявой
И утлой лодке, на корме,
Ты - нежный отдых мой от славы,
Который я найти сумел...
То в аметистовом, то в белом,
То в бронзовом, то в голубом.
Ты бродишь в парке запустелом
И песней оживляешь дом.
На дне озерном бродят раки
И плоскотелые лещи.
Но берегись: в зеленом мраке
Медведи, змеи и клещи!
А вечерами крыломыши
Лавируют среди берез,
И барабанит дождь по крыше,
Как громоносный Берлиоз.
Да, много в жизни деревенской
Несносных и противных "но",
Но то, о чем твердит Каменский,
Решительно исключено...
Здесь некому плести интриги,
И некому копать здесь ям...
Ни до Вердена, ни до Риги
Нет дела никакого нам...
Здесь царство в некотором роде,
И оттого, что я - поэт,
Я кровью чужд людской породе
И свято чту нейтралитет.
Игорь Северянин, 1916
Это я так готовлюсь, да.)
-
-
17.08.2014 в 09:56Игорь Васильевич, да вы очешуели О_о
*я попозж отвечу, простите, работа
-
-
17.08.2014 в 13:14-
-
18.08.2014 в 17:09Гребень венцом, и злые пустые глаза.
Лизонька! Как тебя эта тьма увела?
Морок какой невинную душу застлал?
Нет, не идут… слов не найти таких,
Чтоб описать мертвый блеск слов чужих.
Игорь. Васильевич, вы ли, на злате – поэт?
Алчущий собственной славы? Нет,
Не идут. Не найду, как попасть в строку.
Лизонька, верьте, от него я Вас уберегу,
Но как из печати изъять этот выспренный яд,
Если уже им критиков перья горят?...
*как всегда, никаких общественных долгов, только личное, ИВ))