четверг, 29 сентября 2011
Выбор песевдонима
В те годы все ученики, а особенно бухарцы и сыновья мулл, увлекались поэзией и сочиняли стихи, даже неграмотность не останавливала их. Но еще раньше, чем писать, они придумывали себе различные псевдонимы и при встречах называли друг друга не по имени, а псевдонимами.
При знакомстве было принято спрашивать о значении псевдонима. О псевдонимах спорили, утверждая или оспаривая, соответствует ли псевдоним своему владельцу. При этом каждому казалось, что его псевдоним лучше всех. Верным достоинством псевдонима признавалась его редкость. Он должен был выражать свойство, которое владелец считал в себе преобладающим. Кроме того, псевдоним не должен был встречаться ни у кого: ни у современных поэтов, ни у стихотворцев прошлых веков.
Но мало кому удавалось найти псевдоним, отвечающий все м этим требованиям. Большинство псевдонимов либо повторяли чьи-нибудь давно употреблявшиеся прозвища, либо мало подходили к тем, кто выбирал их для себя.
Даже Мирдакыр-махдум, не только не писавший стихов сам, но и не любивший слушать, когда их читали поэты, не избежал общего пристрастия и заявил:
- Если мне случится писать, я буду подписываться "Гамбуек".
Это слово означало "жук". Мы не могли скрыть удивления.
Он объяснил:
- У этой подписи то преимущество перед всеми, что никто никогда не подписывался таким псевдонимом!
Понятно, что в такой обстановке я сам деятельно искал псевдоним для себя. Я хотел, чтобы условное имя отражало что-либо характерное во мне, свойственное одному лишь мне.
читать дальшеВ первые годы моей жизни в Бухаре многие высокомерно относились ко мне, пренебрежительно называли меня "деревенщиной". Тогда я решил было своим псевдонимом избрать Сифли, что означает "униженный, ничтожный". Но потом я отверг его. Если гордецы, зазнайки, спесивые невежды считают меня ничтожным только из-за моего степного, деревенского происхождения, зачем же мне самому подтверждать такое отношение к себе? Я беден, нуждаюсь, они богаты, всё имеют с избытком, но разве этого достаточно для определения места и достоинства человека? Нет! Этот псевдоним не годился.
После этого я остановился на слове "Мухтодж", что означает "нуждающийся". Несколько стихотворений я подписал этим словом: то Мухтодж, то Мухгоджи. Но и этот псевдоним я отверг. Конечно, говорил я себе, я нуждаюсь. Но зачем выставлять свою нужду напоказ людям? Ведь я борюсь с нуждой, и незачем напоминать о своей бедности!
Жилось мне действительно тяжело, приходилось много работать, чтобы существовать; это отражалось на моем настроении, здоровье. Оставшись в своей худжре без свидетелей, да к тому же начитавшись перед тем печальных стихотворений поэтов прошлого, я иногда вечерами предавался унынию. Те, кто знал об этом, говорили:
- Хороший, прилежный ученик, но в голове у него не всё в порядке.
Поддавшись этим словам, я решил подписывать стихи псевдонимом Джунуни, что значит "безумный, помешанный". Но вскоре я отверг и этот псевдоним. Если я всё понимаю, что происходит вокруг, различаю все явления в полном соответствии со здравым смыслом, зачем же я сам причисляю себя к помешанным? Если же так говорят обо мне остряки - это их дело. Незачем мне узаконивать своим признанием их заблуждения!
Я погрузился в словари, листал их день и ночь, и наконец встретилось мне слово "айн".
Оно пленило меня тем, что, по указаниям словарей, имело сорок восемь, а в некоторых словарях и большее число значений: глаз, источник, родник, суть и много других значений, из которых каждое показалось мне подходящим, содержательным, полным внутреннего смысла.
Но тут же я и обеспокоился: а не было ли столь богатое слово псевдонимом какого-либо поэта? Ища ответа, я снова обратился к книгам Абдулхалил-махдума. На этот раз изучал я уже имена поэтов в больших антологиях Давлатшаха и а "Аташкада". Такого псевдонима не оказалось ни у кого, но на этом я не успокоился.
Я знал, что мулла Холи, хотя и плохо писал сам, отлично помнил множество жизнеописаний не только поэтов или ученых, но и многочисленных исторических лиц; поэтому, встретившись с ним, я спросил:
- Пользовался ли словом "Айн" кто-либо как псевдонимом?
Он твёрдо сказал:
- Как псевдоним поэта это слово я нигде не встречал.
Только в Египте один ученый под своими примечаниями к "Сахиху" Бухары подписал "Айни".
Удостоверившись этим путём, что сколько-нибудь известного поэта с псевдонимом Айни нет и не было, я остановил свой выбор на этом псевдониме.
Когда вскоре после того несколько молодых поэтов узнали, что и я пишу стихи, они меня остановили вопросом:
- Какой вы псевдоним избрали? Что он означает?
Я ответил им:
- Это слово имеет сорок восемь значений. Загляните в словари, там узнаете. А мне прямо недосуг перечислять все значения моего имени.
Ответ мой озадачил их, я же ликовал со всем пылом моего возраста.
Стихи, написанные раньше и подписанные прежними тремя псевдонимами - Сифли, Мухтоджи и Джунуни, - никто не видел, да и в памяти моей они не сохранились. Недели через две или месяц после их написания я был так неудовлетворен стихами, что уничтожал их. Никто тогда не знал и о псевдонимах, которыми они были подписаны.
Когда позже мы подружились с поэтом Хайратом, я ему рассказал о поисках поэтического имени и назвал все три предыдущих псевдонима. Хайрат запомнил из них имя Джунуни.
Несколько лет спустя, когда Хайрат заболел и понял, что уже не поправится, он написал касыду, и в ней ему захотелось упомянуть и меня, но упомянуть так, чтобы только я один понял, что речь идет обо мне. Для этого, обращаясь к поэзии, он назвал меня одним из трёх ранних моих имен - Джунуни:
Если б ты дружбы с нами желала,
Столь чуждаться бы нас не стала.
Как мне не плакать злыми слезами;
Ты ведь дружила, бывало, с нами -
Помню; Джунуни только дразнила,
А с Камоли пошалить любила.
Садриддин Айни. Бухара.
@темы:
Размышления и суждения,
Интересное о...