Деяния далекой старины Погребены в безвестности давно. Династий возвышенье или крах — Что мне до них? Не все ли мне равно!
Трагическая история про финансиста, полицейского из кино и нелегкий труд уборщиков в деловом центре Сан-Франциско. Не закончена.
читать дальше
31 января. Обычный рабочий день, такой же, как и все остальные. Та же мерзкая погода, те же отвратительные Eagles по радио. Гарри ненавидел Eagles. Он предпочитал Хэнка Уильямса, Уэйлона Дженнингса или еще что-нибудь в таком духе. Но только не Eagles, чтоб им провалиться.
Гарри выключил радио и допил свой чай. Отвратительный чай из отвратительного пластмассового стакана. Стакан был коричневого цвета и напоминал о дерьме. Гарри выбросил стакан в окно своего "Форда".
Гарри Каллахан. Инспектор полиции. Коп. Легавый. И очень жесткий человек.
Пластиковый стакан попал под колесо мусоровоза, и был раздавлен. Упокой пластиковый Господь его пластиковую душу.
Да... 31 января. Мерзкий ветер завывает над Сан-Франциско. Чико, напарник Гарри, не вышел в этот день на работу. Он ухаживал за женой. Жена Чико была на девятом месяце беременности. Чико хотел мальчика.
Гарри радовался за товарища. Что бы там не говорили по "Грязного" Гарри Каллахана, радоваться он всё-же умел. И это изрядно облегчало ему жизнь, надо сказать.
- Семьдесят один! Инспектор семьдесят один! Прием!
- Семьдесят первый, слушаю Вас.
Гарри взял рацию и пробубнил обычный ответ. Должно быть, что-то случилось. В его чертовом районе постоянно что-то случалось. Это был отвратительный район. Нет, не гетто для нигеров. И не Чайна-Таун. И даже не место сбора педиков и проституток. Хуже, гораздо хуже.
Это был район офисов. Банки, представительства фирм, финансовые агентства и прочая подобная дребедень. Чёртова куча всякой фигни, да. А по улицам прохаживались толпами богатые ушлепки всех мастей.
Гарри ненавидел этих финансистов, рыночных аналитиков, брокеров, банкиров и им подобных. Впрочем, коммунистов Гарри тоже ненавидел. Как и хиппи. Хм... Да, честно говоря, Гарри ненавидел всех. Всех, кто так или иначе нарушал закон. А закон так или иначе нарушали все. Даже сам Гарри. Он частенько переходил улицу в неположенном месте.
- Понял Вас, - буркнул Гарри в рацию, когда писклявый голос связистки закончил обрисовывать ситуацию.
Типичную ситуацию, надо сказать. Какой-то богатенький придурок наглотался кофе с коньяком, взял чемодан с миллионом долларов, и теперь собирается прыгнуть вниз с крыши десятиэтажного офисного здания. Ну, ладно, хорошо. Не совсем типичная ситуация. Обычно прыгуны не берут с собой миллион долларов в чёрном кожаном чемодане. Но для Гарри это ровным счетом ничего не значило. Он даже не знал, что чемодан чёрный и кожаный.
Гарри завёл мотор, и его "Форд" поехал на место происшествия. Гарри торопился. Не то чтобы ему было дело до жизни какого-то долбаного финансиста-самоубийцы. Но от него, в случае чего, останется огромное кровавое пятно, которое очень трудно убрать с мостовой. Гарри уважал труд уборщиков, и не хотел доставлять им лишних хлопот.
Элиот Спенсер поставил чёрный кожаный чемодан и уселся прямо на на него. На самом краю крыши десятиэтажного офиса. Это здорово - сидеть вот так. И очень красиво. Видно океан, неспокойный в это время года. Ветер свистит в ушах. И тусклое солнце катится к закату. Элиот щурился. Ему было хорошо.
Внизу, кажется, собиралась толпа. Элиот надеялся, что всем этим людям плохо. Что им плохо из-за него, из-за Элиота Спенсера, который, как они, должно быть, думают, собрался прыгать с этой крыши.
Финансист представлял, как они все переживают и печалятся, и упивался этими своими фантазиями. Он думал о том, как это прекрасно - собрать вокруг своей персоны такую толпу народу. Гляди-ка, и полицейские, и пожарные, и кого только нет...А он сидит тут, и смотрит на них всех свысока. Как эстетично, чёрт побери...
Люди внизу суетились и кричали друг на друга. Элиот предполагал, что они спорят о том, как бы его, мистера Спенсера, поосторожнее и понежнее снять с крыши. Чтобы он не прыгнул.
На самом деле, люди внизу спорили о том, куда лучше поставить батут, чтобы было поменьше кровавых брызг. Они знали, как трудно бывает очистить улицу от человеческих ошметков. Внезапно кто-то вспомнил про чемодан с деньгами, и все единодушно решили, что необходимо поставить много батутов. Главный пожарный пошел отдавать соответствующие распоряжения. А все остальные - полицейские, врачи, финансисты и случайно попавший в эту толпу молочник - все они уставились наверх, туда, где на большом чёрном кожаном чемодане сидел Элиот. Он, в свою очередь, помахал им всем рукой.
Гарри Каллахан тоже смотрел наверх. Он захлопнул дверцу своего "Форда" и почесал щёку. Как же его достали эти прыгуны...
- Инспектор Каллахан? - главный пожарный дотронулся до плеча полицейского.
- О... Здравствуйте, сэр. Что, давно он тут сидит?
- Минут двадцать. - Главный пожарный почесал в затылке. Это был низенький пожило толстяк. - Признаться, его не сразу заметили... А если бы не чемодан с деньгами, может статься, не заметили бы вообще.
- Чемодан с деньгами... А о несчастных уборщиках никто, как всегда не подумал. Твою мать... Чертовы прыгуны...
- Да уж. Седьмой, кажется, за последние две недели. Отец рассказывал, что такое было во время Великой Депрессии. Но я-то думал, что времена изменились.
- Времена меняются, идиоты остаются. - Гарри сплюнул.
- Да... И ведь знают, засранцы, что кровавые ошмётки очень трудно оттирать от асфальта. И чего бы им не вешаться. А еще ведь яды всякие есть.
- Вот именно. Пойду сниму его, - инспектор Каллахан направился ко входу в здание, - Иначе уборщикам придется туго.
- Удачи тебе! - главный пожарный похлопал Гарри по плечу напоследок. Его племянник был уборщиком, поэтому старик искренне надеялся, что Гарри предотвратит трагедию.
Каллахан уже взялся за ручку двери, ведущей в офис, а крыше которого сидел Элиот, когда его нагнал какой-то человек.
- Слушайте! Слушайте, чёрт возьми! Мне всё равно, что будет с тем гадом, но я хочу, чтобы мой чемодан вернулся ко мне в целости! Ясно? Вам ясно, инспектор?!
Гарри смерил взглядом запыхавшегося мужчину. Белый, высокий, несколько сухопарый господин. В очках, чёрном пальто и шарфе, сером, в клетку. Типичный финансист. А орал, черт его возьми, как какой-то тупой нигер.
- О.К., сэр, я верну Ваш чемодан, - процедил сквозь зубы полицейский и вошел внутрь. Желчный финансист остался снаружи. Он с ненавистью смотрел куда-то в небо и думал о своих деньгах. И совсем не думал о тяжелой жизни уборщиков. Типичный богатый ушлёпок. Об Элиоте он, кстати, тоже не думал, хотя был хорошо с ним знаком. Вообще-то, мистер Спенсер забрался на крышу именно из-за этого господина. А еще из-за кофе с коньяком.
Элиот Спенсер пребывал в наилучшем расположении духа за последнюю неделю. Он понятия не имел о том, как трудно соскребать с асфальта кровавые ошметки. Но это было не важно. Потому что Элиот не собирался прыгать. О нет, совсем не собирался. Он слишком любил себя и слишком боялся смерти, чтобы выбрасываться с крыши десятиэтажного здания.
Он просто хотел сказать людям всё что о них думал. А думал он о них не очень хорошие вещи. Особенно об одном своем товарище-финансисте, том самом, которого Гарри встретил внизу.
Элиот был невротик, ипохондрик и очень несчастный человек. Он любил чёткость и определенность, он любил анализировать, а еще он очень не любил, когда его обманывали симпатичные ему люди.
Так вот: в последнее время он никак не мог следовать своему плану, мыслить аналитически тоже не получалось - скорее всего, из-за переизбытка кофе с коньяком, но Элиот как-то не думал об этом. А тот самый господин, о котором шла речь ранее, очень сильно огорчил мистера Спенсера.
Всё это удручало молодого человека. Потому что он был эгоистом. Закоренелым, законченным таким эгоистом, каких мало. Вот засранец, правда?
читать дальше
31 января. Обычный рабочий день, такой же, как и все остальные. Та же мерзкая погода, те же отвратительные Eagles по радио. Гарри ненавидел Eagles. Он предпочитал Хэнка Уильямса, Уэйлона Дженнингса или еще что-нибудь в таком духе. Но только не Eagles, чтоб им провалиться.
Гарри выключил радио и допил свой чай. Отвратительный чай из отвратительного пластмассового стакана. Стакан был коричневого цвета и напоминал о дерьме. Гарри выбросил стакан в окно своего "Форда".
Гарри Каллахан. Инспектор полиции. Коп. Легавый. И очень жесткий человек.
Пластиковый стакан попал под колесо мусоровоза, и был раздавлен. Упокой пластиковый Господь его пластиковую душу.
Да... 31 января. Мерзкий ветер завывает над Сан-Франциско. Чико, напарник Гарри, не вышел в этот день на работу. Он ухаживал за женой. Жена Чико была на девятом месяце беременности. Чико хотел мальчика.
Гарри радовался за товарища. Что бы там не говорили по "Грязного" Гарри Каллахана, радоваться он всё-же умел. И это изрядно облегчало ему жизнь, надо сказать.
- Семьдесят один! Инспектор семьдесят один! Прием!
- Семьдесят первый, слушаю Вас.
Гарри взял рацию и пробубнил обычный ответ. Должно быть, что-то случилось. В его чертовом районе постоянно что-то случалось. Это был отвратительный район. Нет, не гетто для нигеров. И не Чайна-Таун. И даже не место сбора педиков и проституток. Хуже, гораздо хуже.
Это был район офисов. Банки, представительства фирм, финансовые агентства и прочая подобная дребедень. Чёртова куча всякой фигни, да. А по улицам прохаживались толпами богатые ушлепки всех мастей.
Гарри ненавидел этих финансистов, рыночных аналитиков, брокеров, банкиров и им подобных. Впрочем, коммунистов Гарри тоже ненавидел. Как и хиппи. Хм... Да, честно говоря, Гарри ненавидел всех. Всех, кто так или иначе нарушал закон. А закон так или иначе нарушали все. Даже сам Гарри. Он частенько переходил улицу в неположенном месте.
- Понял Вас, - буркнул Гарри в рацию, когда писклявый голос связистки закончил обрисовывать ситуацию.
Типичную ситуацию, надо сказать. Какой-то богатенький придурок наглотался кофе с коньяком, взял чемодан с миллионом долларов, и теперь собирается прыгнуть вниз с крыши десятиэтажного офисного здания. Ну, ладно, хорошо. Не совсем типичная ситуация. Обычно прыгуны не берут с собой миллион долларов в чёрном кожаном чемодане. Но для Гарри это ровным счетом ничего не значило. Он даже не знал, что чемодан чёрный и кожаный.
Гарри завёл мотор, и его "Форд" поехал на место происшествия. Гарри торопился. Не то чтобы ему было дело до жизни какого-то долбаного финансиста-самоубийцы. Но от него, в случае чего, останется огромное кровавое пятно, которое очень трудно убрать с мостовой. Гарри уважал труд уборщиков, и не хотел доставлять им лишних хлопот.
***
Элиот Спенсер поставил чёрный кожаный чемодан и уселся прямо на на него. На самом краю крыши десятиэтажного офиса. Это здорово - сидеть вот так. И очень красиво. Видно океан, неспокойный в это время года. Ветер свистит в ушах. И тусклое солнце катится к закату. Элиот щурился. Ему было хорошо.
Внизу, кажется, собиралась толпа. Элиот надеялся, что всем этим людям плохо. Что им плохо из-за него, из-за Элиота Спенсера, который, как они, должно быть, думают, собрался прыгать с этой крыши.
Финансист представлял, как они все переживают и печалятся, и упивался этими своими фантазиями. Он думал о том, как это прекрасно - собрать вокруг своей персоны такую толпу народу. Гляди-ка, и полицейские, и пожарные, и кого только нет...А он сидит тут, и смотрит на них всех свысока. Как эстетично, чёрт побери...
Люди внизу суетились и кричали друг на друга. Элиот предполагал, что они спорят о том, как бы его, мистера Спенсера, поосторожнее и понежнее снять с крыши. Чтобы он не прыгнул.
На самом деле, люди внизу спорили о том, куда лучше поставить батут, чтобы было поменьше кровавых брызг. Они знали, как трудно бывает очистить улицу от человеческих ошметков. Внезапно кто-то вспомнил про чемодан с деньгами, и все единодушно решили, что необходимо поставить много батутов. Главный пожарный пошел отдавать соответствующие распоряжения. А все остальные - полицейские, врачи, финансисты и случайно попавший в эту толпу молочник - все они уставились наверх, туда, где на большом чёрном кожаном чемодане сидел Элиот. Он, в свою очередь, помахал им всем рукой.
***
Гарри Каллахан тоже смотрел наверх. Он захлопнул дверцу своего "Форда" и почесал щёку. Как же его достали эти прыгуны...
- Инспектор Каллахан? - главный пожарный дотронулся до плеча полицейского.
- О... Здравствуйте, сэр. Что, давно он тут сидит?
- Минут двадцать. - Главный пожарный почесал в затылке. Это был низенький пожило толстяк. - Признаться, его не сразу заметили... А если бы не чемодан с деньгами, может статься, не заметили бы вообще.
- Чемодан с деньгами... А о несчастных уборщиках никто, как всегда не подумал. Твою мать... Чертовы прыгуны...
- Да уж. Седьмой, кажется, за последние две недели. Отец рассказывал, что такое было во время Великой Депрессии. Но я-то думал, что времена изменились.
- Времена меняются, идиоты остаются. - Гарри сплюнул.
- Да... И ведь знают, засранцы, что кровавые ошмётки очень трудно оттирать от асфальта. И чего бы им не вешаться. А еще ведь яды всякие есть.
- Вот именно. Пойду сниму его, - инспектор Каллахан направился ко входу в здание, - Иначе уборщикам придется туго.
- Удачи тебе! - главный пожарный похлопал Гарри по плечу напоследок. Его племянник был уборщиком, поэтому старик искренне надеялся, что Гарри предотвратит трагедию.
Каллахан уже взялся за ручку двери, ведущей в офис, а крыше которого сидел Элиот, когда его нагнал какой-то человек.
- Слушайте! Слушайте, чёрт возьми! Мне всё равно, что будет с тем гадом, но я хочу, чтобы мой чемодан вернулся ко мне в целости! Ясно? Вам ясно, инспектор?!
Гарри смерил взглядом запыхавшегося мужчину. Белый, высокий, несколько сухопарый господин. В очках, чёрном пальто и шарфе, сером, в клетку. Типичный финансист. А орал, черт его возьми, как какой-то тупой нигер.
- О.К., сэр, я верну Ваш чемодан, - процедил сквозь зубы полицейский и вошел внутрь. Желчный финансист остался снаружи. Он с ненавистью смотрел куда-то в небо и думал о своих деньгах. И совсем не думал о тяжелой жизни уборщиков. Типичный богатый ушлёпок. Об Элиоте он, кстати, тоже не думал, хотя был хорошо с ним знаком. Вообще-то, мистер Спенсер забрался на крышу именно из-за этого господина. А еще из-за кофе с коньяком.
***
Элиот Спенсер пребывал в наилучшем расположении духа за последнюю неделю. Он понятия не имел о том, как трудно соскребать с асфальта кровавые ошметки. Но это было не важно. Потому что Элиот не собирался прыгать. О нет, совсем не собирался. Он слишком любил себя и слишком боялся смерти, чтобы выбрасываться с крыши десятиэтажного здания.
Он просто хотел сказать людям всё что о них думал. А думал он о них не очень хорошие вещи. Особенно об одном своем товарище-финансисте, том самом, которого Гарри встретил внизу.
Элиот был невротик, ипохондрик и очень несчастный человек. Он любил чёткость и определенность, он любил анализировать, а еще он очень не любил, когда его обманывали симпатичные ему люди.
Так вот: в последнее время он никак не мог следовать своему плану, мыслить аналитически тоже не получалось - скорее всего, из-за переизбытка кофе с коньяком, но Элиот как-то не думал об этом. А тот самый господин, о котором шла речь ранее, очень сильно огорчил мистера Спенсера.
Всё это удручало молодого человека. Потому что он был эгоистом. Закоренелым, законченным таким эгоистом, каких мало. Вот засранец, правда?
@настроение: нуар
@темы: Проза, Творчество
-
-
03.01.2011 в 19:45-
-
27.06.2011 в 19:10-
-
27.06.2011 в 21:16