Кхорнит

Посвящается смерти, убийствам и еде.

Комната. Кресло. Ноутбук. Планшет. Казалось бы, всё как обычно - очередной день. Такой же, как и несколько предыдущих. Обыкновенный. Рисовальный. То есть, посвященный главным образом рисованию. Те же пустые чашки из-под чая. Тот же средней степени унылости пейзаж за окном. В общем, ничего необычного.
Разве что излучение...
Да. Излучение, исходившее от неё. Невидимое. Неинтенсивное. Чуть пульсирующее. В некотором роде забавное. До поры до времени.
Она скосила глаза в сторону. Если бы там, куда упал её взгляд, было молоко, оно бы, несомненно, скисло. Но молока там не было - что радует, признаться. Зато был шкаф. Излучение подействовало на субатомном уровне, заставив шкаф опасаться. Он не понимал, чего он опасается - еще бы, ведь он был всего-лишь шкафом, и не мог ничего понимать. Он просто опасался.
- Что-то меня сегодня кхорнит... - сказала она.
Если бы у шкафа была возможность бежать, он бы бросился наутёк.

Всему виной был Кхорн. Опосредованно. Непосредственно действовала кхорновая кислота - биологически активное вещество, которое вырабатывается в верхних ножках мозжечка, где-то на полпути к ядрам таламуса. Забойная штука. Говорят, что ученые, впервые выделившие её в чистом виде, посмотрели друг на друга с такой жаждой убийства во взгляде, что произошел коллапс психической энергии и их головы взорвались. Но неважно.
Эта кислота иногда вырабатывается. Чаще всего - как реакция мозжечка на чувство ангста, испытываемое организмом. Тогда-то и происходит это. Человека кхорнит.
Прямо как её сейчас...

Всё в радиусе видимости (и слышимости) такого человека находится в опасности. Особенно живые существа. С ними может случиться неприятность. Эпическая неприятность, если вы понимаете, о чем я. Именно поэтому важно чувствовать то слабое излучение, которое всегда бывает, когда человека кхорнит. Все знают об этом. Ну, почти все.
Тот таракан не знал. Простодушный... Он полз по стене, прямо перед ней. Полз, и словно бы восклицал: "Привет!!!111".
Внезапно взгляд тараканьих глаз встретился с её взглядом. От неожиданности она выронила перо. Всё замерло на одну десятую долю секунды - примерно столько нужно кхорновой кислоте, чтобы достичь желаемого участка центральной нервной системы. Да-да, не удивляйтесь - этому веществу требуется лишь мгновенье...
Таракану это мгновение могло показаться вечностью.

***

Возможно, в другой ситуации таракан подумал бы, что настал конец света. Но он не думал. Когда тебя исступленно вколачивают в стену при помощи пиломеча, не очень-то размышляется.

@темы: WH, творчество, друзьям

---

Ом

---

Ом

Противоположность любой истины тоже истина

---

Goin' strait to Hell!!!

Не то, чтобы я трепетно обожал стоунер и прочее из той же серии... Но Хэнк Вильямс, который Третий, определенно рулит - в лучших традициях отца и деда)

@музыка: Hank Williams III - Strait to Hell

@настроение: Stoned)

@темы: stoner, музыка, Hank Williams III

---

Вдохновлён стихами Ду Фу

Ночью сидел подле окна и вспоминал читанные ранее стихи великого поэта, когда неожиданный порыв ветра ворвался в моё окно.

Ночь на дворе,
Стало совсем темно.
Ветер холодный, дерзкий
В моё залетает окно.

Близится осень –
Первые листья летят,
Скоро деревья сменят
Летний зеленый наряд.

Жаль, смыкаются веки –
Ко сну отходить пора...
Ночью приятно сидеть
И размышлять у окна.

Ветер-мудрец поёт
Дивную песню во тьме...
Шепот пронзительный
Слушать по нраву мне.

Мысли кружатся, летят –
Стая прекрасных птиц...
Тихо завидуют мне
Герои с книжных страниц...

@музыка: Шепот ветра...

@темы: вдохновляюсь, творчество, стихи

---

Заходящее Солнце

Занавеску мою
Озаряет закат,

Ветерок над ручьем -
Одинокий и кроткий, -

Он приносит из сада
Цветов аромат

И струится
К стоящей у берега лодке.

На ветвях
Воробьиный царит произвол,

И стрекозы летят
Из неведомых далей.

Молодое вино,
Кто тебя изобрел:

Раз хлебнешь -
И развеются сотни печалей.

Ду Фу

@настроение: Лиричное

@темы: поэзия, красота, Ду Фу

---

Небеса прослезились...

Свершилось! Наконец-то я весь вымок не из-за того, что на улице чертовски жарко!

@музыка: Shania Twain, Willie Nelson - Blue Eyes Crying in the Rain

@настроение: Дождь!!!)

@темы: дождь, музыка, радость

---

Southern rock!

@музыка: The Outlaws - Hurry Sundown

@настроение: Southern rock!!!

@темы: music, Southern Rock, The Outlaws

---

Путешествие

Глава I

Летом 16** года Сид Ахмет Бененхели держал путь в славный город Брюгге, куда его пригласил давний его знакомый и корреспондент Фродеригус Нунциус.
В своем письме Нунциус советовал Сиду отправиться морем, потому как во владениях французского короля, через которые пролегал сухопутный путь в Бельгию, в то время были беспорядки и волнения, связанные с многочисленными крестьянскими восстаниями, религиозной войной и полнейшей несостоятельностью короля Франсуа как правителя. Его власть была настолько слабой, что в народе он был известен не иначе, как Франсуа Бестолковый. Нунциус также предупреждал своего товарища относительно коварства и нетерпимости французов: дескать, они все непомерные гордецы, оголтелые расисты, и соваться к ним уроженцу Мавритании – значит напрашиваться на неприятности. Фродеригус расписал в своем послании все тяготы и лишения, которые испытывали путники на дорогах французского государства, да так красочно, что, попади это письмо в руки человека постороннего, тот подумал бы верно, что автор вовсе не Францию описывает, а самое настоящее Чистилище, а то и нижние круги ада. В общем, Нунциус ратовал за то, чтобы волшебник – а Бененхели был волшебником – сел на корабль в Ла-Корунье, и добрался морским путем до самого Брюгге.

Сид Ахмет Бененхели не любил корабли. Более того, он боялся их, и старался всячески избегать. Причиной того страха были не штормы и не бури, не русалки, не сирены, и даже не чудовищный Фаститокалон, которым жены моряков пугали своих детей, когда те проказничали. Сид Ахмет Бененхели страдал сильнейшей морской болезнью, и от того боялся взойти на борт какого бы то ни было судна – даже если на водоеме царил полнейший штиль, и посудина было устойчива, как гора Арарат.
Потому, приняв во внимание предостережения Фродеригуса Нунциуса и памятуя о своих взаимоотношениях с водным транспортом, Сид Ахмет Бененхели постановил, что наиболее благоразумным с его стороны решением будет отправиться в Бельгию не морским и не сухопутным путем, а по воздуху, тем более, что Сид Ахмет Бененхели был обладателем замечательного ковра-самолета. Таковой по тем временам считался среди колдунов и волшебников скорее роскошью, нежели средством передвижения. Однако, Бененхели частенько летал на нем, ибо прибегать к помощи метлы, столь любимой ведьмами и некоторыми чернокнижниками, он считал для себя невозможным, потому как не пристало благочестивому мусульманину, коим Сид Ахмет себя почитал, носиться туда-сюда промеж облаков на том, чем обыкновенно подметают полы. Прибегнуть же к помощи волшебных животных, как то: грифонов, гигантских орлов, драконов и прочих летающих бестий, он не мог по причине того, что для этого требовалась изрядная сноровка, каковой Сид Ахмет Бененхели не обладал по причине своего почтенного возраста. Парить же над землей на красивом, достаточно большом, но оттого не менее изящном ковре-самолете старый мавр считал превеликим удовольствием.

Внимательный читатель, верно, уже задается вопросом: как же так получилось, что Сиду Ахмету Бененхели, страдавшему, по уверению автора этой истории, сильнейшей морской болезнью, доставляли удовольствие полеты под облаками, да не на чем-нибудь, а на ковре-самолете? Ведь в небе его, верно, укачивало во много крат сильнее, чем укачивало бы в самом утлом суденышке в самый свирепый морской шторм. На это автор может лишь пожать плечами, да ответить, что причины сего интереснейшего явления ему неведомы, равно как неведомы они почтенному Ма Ляну, с чьих слов записано данное повествование. Да и сам многомудрый Бененхели никак эту странность объяснить не смог, и на вопрос вышеупомянутого Ма Ляна только лишь недоуменно развел руками и сказал, что на все воля Аллаха.
Автор также хочет обратить внимание читателя на то, что болезнь, которая в данной истории упоминается, недаром, видно, названа морской, а не воздушной, и если глубокоуважаемый читатель будет распылять свое драгоценное внимание на подобные мелочи, то он рискует проглядеть нечто, для восприятия повествования действительно важное.

Так или иначе, восемьдесят восьмой год своей жизни Сид Ахмет Бененхели встретил в небе над Аквитанией. Июльское утро выдалось солнечным, безоблачным и безветренным – и от того очень жарким. Ковер-самолет неспешно скользил по небу метрах в двадцати над землей, двое его пассажиров безмятежно дремали, лишь изредка пробуждаясь для того, чтобы отогнать от себя любопытных птиц, которые пытались выяснить, что это за непонятная штуковина вторглась в их небесные владения.
Вторым пассажиром роскошного персидского ковра был Ма Лян, ученик и помощник Сида Ахмета Бененхели, которого тот, не желая путешествовать в одиночестве, избрал своим спутником.
Ма Лян был среднего роста, полноват, одеваться предпочитал по-европейски, хотя и имел в гардеробе изрядное количество нарядов, привезенных из разного рода мест, в которых он, несмотря на свой довольно-таки юный возраст, успел побывать. Уроженец китайской провинции Хэбэй, он был литератором, философом путешественником, и немного волшебником – как и все те китайцы, которые изрядную долю своего свободного времени посвящали размышлениям о Пути-Дао, устройстве Вселенной и прочим тому подобным вещам, а также даосским практикам. Впрочем, практики эти состояли в основном из недеяния и созерцания, а потому старик Бененхели часто называл их «магией для ленивцев». Ма Лян, будучи человеком мирным и уживчивым, в споры с ним по этому поводу не вступал.
Итак, двое путников неспешно летели на север. Должно отметить, что, дабы не смущать своим диковинным видом и способом передвижения добрых селян, Сид Ахмет Бененхели положил держать путь над местностью как можно более пустынной и безлюдной. Такое установление он в начале пути задал своему ковру, и тот, будучи изделием волшебным, стороной облетал города, села и оживленные дороги, предпочитая им местность лесистую и ненаселенную – и делал он это самостоятельно, безо всякого вмешательства со стороны своих седоков.

- Право же, хорошо мы с Вами устроились – летим себе с ветерком, только и заботы – держать верный курс, - заговорил Ма Лян, как только увидел, что Сид Ахмет Бененхели пробудился ото сна, и расчесывает свою бороду.
- Mundus hic quam optimus, - зевая ответил волшебник, убрал красивый, из слоновой кости, резной гребень в чалму и лениво потянулся, - Однако же, неплохо было бы сделать остановку и ступить хоть ненадолго на твердь земную, потому как от долгого сидения на этом ковре у меня затекла спина, и неплохо было бы ее размять пешей прогулкой.
- Если уж на то пошло, - вторил ему Ма Лян, - Хорошо было бы по случаю заглянуть на какой-нибудь из местных постоялых дворов, да отведать горячих закусок, ибо от той сухой и холодной пищи, которую мы с вами употребляем, наше здоровье скорее ухудшится, нежели улучшится, если же мы не разнообразим в скорейшем времени наш рацион, то расстройство пищеварения нам обеспечено, а то и что похуже.
- Тебе бы только брюхо набить! Мало того, что ты день-деньской сидишь сиднем или лежишь, ешь по шесть раз в день – так тебе еще и горячие закуски подавай!
- Дело не в том, сколько раз в день человек принимает пищу, но в том, в каком виде он ее принимает. Мы взяли с собой достаточное количество съестных припасов, но каких? Хлеб, безвкусный настолько, что начинаешь сомневаться в его материальности; солонина, от которой воняет, как от нищего оборванца; сыр, такой твердый, что им можно пушки заряжать… Не знаю как Вы, уважаемый, но я не могу больше так питаться.
- Да, не умеешь ты ценить прелести походной жизни, - Сид Ахмет недовольно поморщился, - ну да ладно. Уж если ты действительно так хочешь этих самых пресловутых горячих закусок, то будь по-твоему – опустимся на землю около ближайшего города и отправимся прямиком в трактир или на постоялый двор, но только долго там не будем задерживаться – эти французы не внушают мне доверия, и не будь я Сид Ахмет Бененхели, если они не устроят нам какой-нибудь подвох или пакость.
- Невысокого же Вы мнения о местных жителях, учитель, и, думается мне, напрасно. Уверен, они примут нас вполне радушно – ведь мы не досаждали им, и зла не чинили, так с чего же им строить нам козни?
- Может быть ты и прав… Но все-таки будем осторожны, а также неприметны – дабы избежать любых неприятностей.
Сказав это, Сид Ахмет Бененхели взмахнул руками, пробормотал несколько неразборчивых слов – и ковер-самолет, этот замечательный волшебный транспорт, плавно и мягко опустился на землю.

Сид Ахмет, как только ковер коснулся тверди земной, тут же вскочил на ноги и быстрым шагом прошелся вокруг полянки, на которой путники порешили остановиться – так не хватало ему в пути движения.
Ма Лян же, напротив того, подниматься не спешил, а когда все же пришлось – сделал это с таким громким кряхтением, что Бененхели удивленно уставился на него и проговорил:
- Клянусь одеянием Пророка, ты кряхтишь так, как будто это тебе скоро исполнится девяносто лет, а не мне.
- Вот же напасть какая, - китаец хлопнул себя по лбу, - Ведь сегодня Ваш день рождения, а я, глупый, совсем про это позабыл! Тем более нам нужно посетить трактир, потому как это событие достойно того, чтобы быть отмеченным обильной пищей и добрым вином.
- Ты прекрасно знаешь, что вина я не пью, впрочем, тебе это не возбраняется – если будешь соблюдать меру, конечно. Что касается обильной пищи, то тут я наравне с тобой буду пировать, но меру и в этом случае надобно знать, ибо мудрейший Гиппократ, цвет и зерцало лекарей, утверждал: «Cibi, potius, somni, venus omnia moderata sint».
Сказав это, Сид Ахмет Бененхели свернул ковер и хорошенько запрятал его в близлежащих кустах. Затем он снял с головы свою роскошную чалму, и принялся рыскать в ней, выискивая карту Аквитании, с которой он хотел сверить их местонахождение.

Уважаемый читатель наверняка удивится: что же это за чалма такая у старого мавра, что он вынужден затратить некоторое время, дабы найти в ней клочок бумаги? Что же, резонный вопрос, и автор незамедлительно дает на него ответ. Дело в том, что чалма у Сида Ахмета была самая что ни на есть волшебная, и волшебные ее свойства проявлялись в том, что была она внутри гораздо больше, чем снаружи, ибо содержала в себе некое магическое пространство, и могла эта чалма вмешать в себя превеликое множество различных предметов, как то: книги, перья, чернильницу, запасные сандалии, мешочки с различными травами, семенами и сушеными плодами, баночки с загадочными снадобьями, несколько ложек, пару кусков ароматного мыла, фонарь, магический посох и, наконец, стопку географических карт, из которых одну, карту Аквитании, Сид Ахмет Бененхели после долгих поисков таки извлек на белый свет.
Чалму же эту, как говорят, сделал в стародавние времена учитель Сида Ахмета по имени Бурнух аль-Фарадж, который был могущественным чародеем и большим мудрецом…

Но довольно нам разглагольствовать о чалме, потому как Сид Ахмет уже развернул упомянутую карту и определился со своим, а равно и с Ма Ляновым местонахождением. Путники остановили свой полет неподалеку от небольшого селения, звавшегося не то Ларош, не то Ларжен – на этот счет у автора этой истории, увы, нет достоверных сведений – известно только, что селение то находится в десяти-пятнадцати милях к юго-западу от Шале.
В это то селение Сид Ахмет с Ма Ляном и направились, дабы осуществить все, что было задумано ими относительно пиршества и пешей прогулки.
Надобно сказать, что мавры, а тем более китайцы, нечасто появлялись в небольшом этом селении, поэтому Сид Ахмет, вящего спокойствия ради, наложил на себя и на спутника своего чары Отвлечения Внимания, которые позволили путникам нашим проследовать через селение, не улавливая удивленных взглядов и изумленного шепота за спиной.
Да, воистину удивительно свойство людей не обращать внимание на вещи, которые, по их представлению, происходить ни в коей мере не должны… Магия только лишь направляет это свойство в нужное, что называется, русло, и вот уже наши путники преспокойно идут по главной улице Лароша – будем для вящей определенности называть поселение именно так – и на них, на путников оных, никто и не глядит толком, а встречные прохожие нисколько не дивятся Сид Ахметовой и Ма Ляновой чуднóй наружности, а некоторые из них, прохожих, даже со стариком и юношей здороваются.

Так или иначе, через некоторое время наши путешественники оказались на центральной площади селения, которое избрали они местом своего отдыха от тягот дороги. Внимательно осмотревшись, друзья избрали местом своего постоя небольшую таверну, которая показалась им милее и уютнее, нежели прочие. В таверне этой вниманию Ма Ляна были представлены все мясные и рыбные блюда, которые только заведении нашлись, а Сид Ахмет Бененхели, будучи от природы человеком весьма любопытным, принялся расспрашивать трактирщика, полного малого с добродушным лицом, о том, что такого интересного произошло в последнее время.
Трактирщик, которого звали Пепо, был малый говорливый, поэтому ничего скрывать не стал и выложил своему почтенному собеседнику – а Пепо определил Сид Ахмета как личность почтенную – выложил ему всё, что случилось за последний месяц в селении его. А случилось немало событий, как малых, так и достойных пристального внимания. Украли двух кур у мельника, у сельского головы увели лошадь, а у цирюльника издох ишак. Были и приятные происшествия – в семье крестьянина Жака Дордена родилось сразу трое сыновей, окрестные фермеры собрали на удивление большой урожай яблок, никто сильно не болел, а потрясения, которые будоражили страну, обходили Ларош стороной.
Более прочих заинтересовало Бененхели следующее известие: совсем недавно, за два дня до появления путников в Лароше, к уважаемому селянину, Дидье Сюрмону, явились двое церковников, назвавшись легатами Ордена Святого Благочестия, и забрали его дочь, Мелиссу, обвинив её в ведовстве, непочтении святой Церкви, поклонении демонам и блуде.
- Между тем, - заметил Пепо, - Мелисса с виду была девушка набожная, в церковь ходила регулярно, была со всеми вежлива, и вообще, находилась под строгим родительским присмотром. Ума не приложу, как она могла быть ведьмой!
- Скажите, почтенный Пепо, а была ли та девушка писаная красавица, или же так – ни рыба ни мясо?
- О, почтенный Сид, скажу я Вам: свет белый не видывал второй подобной красотки, хотя, свет-то, может статься, и видывал, но трактирщик Пепо – никогда. Стройная, лёгкая, лицом бела, волосами черна, а глаза – о, ничто не сравнится с теми глазами – разве что небесная лазурь! Эх, был бы я на двадцать годочков моложе, да не была бы девица эта ведьмой – попросил бы у старика Сюрмона её руки, ей-ей!
- Хмм… Кстати, а не ходило ли в последнее время каких-нибудь слухов… Ммм… Скажем так, о личной жизни новоиспечённой ведьмы?
- Уважаемый, да Вы, ей Богу, как в воду глядите! Ходили, ходили слухи, да ещё какие! Говорят, - тут трактирщик перешел на шепот, - говорят, что Мелиссу эту заприметил молодой дворянин, племянник местного коннетабля, Гастон Жене де Камю. Дядя его, Эмильен Амори де Камю, маркиз Велье, важная шишка, предводитель дворянства, коннетабль и вообще человек в нашей местности не последний. И племянник под стать ему, благородный, красавец, ну и единственный наследник к тому же.
- Ммм… - Сид Ахмет задумался, - а дядюшка, конечно, не обрадовался тому, что племянник приударил за селянкой…
- Ну, было дело такое. Да только что уж теперь, когда её церковники взяли…
- Скажите мне, добрый Пепо, а где можно этого молодого дворянина, коему имя Гастон де Камю, разыскать?
- О… А Вам, собственно, зачем?
- Хочу потолковать с ним обо всей этой истории – надо признать, она меня превесьма заинтересовала и удивила.
Сказав это, Бененхели улыбнулся самой невинной улыбкой, на которую только был способен. И надо же – улыбка возымела действие – а может быть Пепо просто проникся доверием к своему почтенному собеседнику, так или иначе трактирщик поведал следующее:
- Ну, найти молодого человека, в общем-то, не трудно – целый день он торчит у местной церкви – а именно там заточена его ненаглядная Мелисса. Пойдите туда хоть завтра утром – бьюсь об заклад, что он будет сидеть перед церковными воротами и распевать песни, слезливые и жалобные настолько, что тронули бы, верно, самого Руперта Безжалостного – но только не тех двух легатов…

Руперт Безжалостный, к слову, был в те времена личностью достаточно известной – и известной печально. Происходил он из дворян, из древнего, но обедневшего рода с юга Франции. Одно время Руперт этот служил в армии, но воевать ему быстро надоело, да и платили ему мало, а до денег этот господин был жаден так, как не всякий иудей-ростовщик бывает жаден. Так или иначе, Руперт из армии дезертировал, а с ним и ещё полсотни солдат. Все они сделались разбойниками – и автор, надо сказать, считает это неудивительным, потому как люди порядочные и законопослушные не дезертируют из королевского войска, не порочат, как говорится, честь мундира, а честно несут свою службу к вящей славе страны и короля. Руперт же был, помимо того, что жаден, к тому же еще и бесчестен, гневлив, жесток и, как читатель, верно, понял уже по его прозвищу, безжалостен. По всей видимости, именно эти качества помогли ему стать в конечном итоге главарём упомянутых дезертиров-разбойников, и тут-то они, качества эти, и проявились, что называется, в полной мере.
Впрочем, наша история отнюдь не об этом мерзавце, так что вернемся-ка мы к нашему седобородому волшебнику и его желтолицему спутнику.

Бененхели и Ма Лян – будучи людьми весьма последовательными, и планы свои редко изменяющими – закончили, тем временем, разговоры свои и беседы, и приступили к трапезе, столь обильной и разнообразной, сколь разнообразной и обильной бывает обыкновенно трапеза путешественников, долгое время питавшихся только лишь хлебом, солониной, да свежим воздухом. Чего только не было теперь на столе у старого Бененхели и доброго Ма Ляна! Баранина, телятина, запеченная с яблоками зайчатина, мясо птицы, копчености, тушености, колбасы, салаты, вкуснейшие сладости – фантазии автора, да и памяти не хватит, чтобы вообразить и описать всё то, о чем ему с наихитрейшей миной поведал много позже любезный Ма Лян, по чьим рассказам сия история и написана. Итак, путники наши, отбросив все посторонние мысли, приступили к ужину, по окончании которого незамедлительно отправили в комнаты свои, дабы подкрепить силы не только телесные, но и духовные, то есть хорошенько выспаться, и встретить утро нового дня в добром здравии.
О том же, что произошло наутро с премудрым волшебником и жизнерадостным его помощником, куда они отправились, и какие соображения высказал Сид Ахмет Бененхели по поводу некой любовной истории, любознательный читатель сможет узнать из следующей главы, коль скоро она всё же выйдет в свет.

@темы: творчество, повесть, Бененхели

---

Аткрытое письмо глубаковажаимому Санта-Хрякусу с вырожжением палнейшиво вазмущения

Дарагой примилый Санта-Хрякус!
Пишу тибе это письмо, патамушта я уже устал от той ирунды, каторая тварица вакрук. Бизумие, индиотизм, раз гильдяйство и провакация – вот што праисходит! Фсё выгледит так, кагбудта приближаица Абокралепсис!
Фсё дело в ужасна жаркой пагоде, каторая устанавилась многа нидель назат, и никак ни хочит прахадить. Это ниукладываица нивкакие рамки. Тимпература проста чудовещна, нивазможно тирпеть. Особино у нас в Анк-Марпорке – патамушта гарит река и очинь ваняит. А раз гильдяи из гильдеи пажарников ничирта ни тушат. Это ни говаря уже о том, какой запах стаит рядам с Достаблем и иво сасисками. Памаги нам, замичательный Санта-Хрякус, иначе мы фсе памрём.
Ва первых, нада сделать так, штоп стала хатя бы чутьчуть папрахладнее. А ищо лучши, штоп пашел очинь халодный снек. Я знаю, Санта-Хрякус, ты это умеиш, и очинь тибя прашу.
Ва втарых, нада на козать винаватых в этай вазмутитильной жаре.
Вазможна, што эта – дело рук валшебникоф из Низримава Унивирсетета. Такда нада их фсех за эта жистока наказать. Папраси Патриция, он это харашо умеит.
А можит быть, эта ведьмы из Ланкра. Тагда атправляйся туда, и научи эту игоистку Витравоск уважать чесных людей и троллей.
Но скареи фсево, эта устроили паганцы гномы. Эти малинькии падлицы на фсё гатовы, лишь бы напакостить нам, чесным троллям. Паэтаму я придлагаю тибе, Санта-Хрякус, их фсех замарозить.

Сделай штонибуть пажалуйста, добрый Санта-Хрякус, патамушта наша жизнь становица нивынасимой. У маиво друга Феррита уже аплавились некаторыи части тела.
Зарание спасиба бальшои за помащ.

Апатит, тролль-барец за прахладу.

@музыка: Jingle Bells

@темы: письмо Санта-Хрякусу, жара, требования

---

The Good, the Bad & the Ugly

Цитирую

Если работаешь, чтобы жить - зачем убиваться на работе? (с) Туко

В такой сырости можно схватить простуду. Или пулю. (с) Блондинчик

- Хорошее число - шесть.
- Три - тоже хорошее.
- Да. Но у меня шесть пуль в револьвере. (с) Блондинчик и Анджело

Не хочешь разрывать дружбу? Я сам разорву. (с) Туко

Хочешь стрелять - стреляй. А не болтай, идиот!(с) Туко

Надевай штаны и положи пистолет (с) Блондинчик

- Блондинчик, ты понимаешь, что мы рискуем жизнью?
- Да, Туко. И если меня убьют, тебе никогда не добраться до денег... Досадно будет. (с) Туко и Блондинчик

- Это шутка, да? Блондинчик, ты шутишь?
- Это не шутки, а петля. Теперь встань сюда и сунь в неё голову. (с) Блондинчик и Туко.

- Бог за нас, ибо он ненавидит янки!
- Бог против нас, ибо он ненавидит идиотов тоже. (с) Туко и Блондинчик

- (читает) До встречи, идо... иде...
- Идиоты. Это тебе. (с) Туко и Блондинчик

- Почему это я должен копать?
- Люди делятся на два типа, Туко. У одних заряжен револьвер, другие копают. Ты копаешь. (с) Туко и Болндинчик

@музыка: Ennio Morricone - The Good, the Bad & the Ugly

@темы: Фильмы, цитаты, The Good, The Bad & the Ugly, Клинт Иствуд, Сержио Леоне

---

А вот так я некогда готовился к экзамену по латыни.

Да, жаль, что навыки уже утрачены...

Какавная мстять

Какавная мстять - это маленький зверек из семейства домовообразных.
Какавная мстять отличается небольшими размерами, вредным характером и пушистостью. К сожалению, точный естественный окрас какавной мстяти неизвестен - при наблюдениях она всегда имеет окрас окружавшей её какавы. Какавная мстять также обладает четырьмя лапками и длинной, вытянутой мордочкой с небольшими черными глазами.

Где живут какавные мстяти - неизвестно, однако в условиях города средой их обитания является холодильник и кухня. Находят их чаще всего в пустых банках из под какао. В таком случае какавная мстять будет сидеть на дне банки с видом "где-то тут только что было какао, но к вашему приходу оно кончилось, ах-как-же-это-могло-случиться?" Попытки поймать или, тем более, приручить какавную мстять успехом не увенчались.

Иногда какавная мстять промахивается банкой и становится (в зависимости от степени промаха) кофейной, сахарной или чайной мстятью. Наиболее смышленые из какавных мстятей носят с собой также небольшой заостренный гарпун, полый внутри. Им они делают дырочки в пакетах с молоком и приводят их состояние в гармонию с желудком какавной мстяти. Проще говоря - выпивают. Говорят, что ряд мстятей уже смог создать прототип зондов глубокого бурения для добычи сгущенки, фасоли в томате и других ценных минералов.

(с) Чешир

Lepidofera cacaoavida

Lepidofera cacaoavida bestiola subtilis ex familia Domacoloidae est.
L. cacaoavida magnitudinibus parvis, natura nocua et corpore lanato differt. Dolendum est, color naturalis exactus L. cacaoavidae incognitus est. L. cacaoavida colorem Cacao circumvenientis ad observationem habet. L. cacaoavida quattuor pedes et rostellum longum et elongatum cum oculis parvis nigris etiam habet.

Area habitationis L. cacaoavidae incognita est, sed in condicionibus urbanis refrigerator et culina area habitationis sunt. Lepidoferae in ollis vastis desub Cacao saepissime inveniuntur. In tali casu L. cacaoavida in fundo ollae sedet cum facie “Alicubi hoc loco Cacao esse, sed id recens consumit, ah, quo modo hoc accidetur?” L. cacaoavida non exciperens et non domarens est.

Lepidofera cacaoavida interdum in olla alia peccat, Lepidofera coffeavida, saccharoavida, aut theaavida exsitet. Sapientissimae Lepidoferae jaculum cavum subtile habent, aperturae in fasciculis cum lacte facunt et statum fasciculi in harmonia cum gastre Lepidoferae cacaoavidae afficent, seu bibunt. Fabula est, nonnullae Lepidoferae prototypus stili pro terebratione recondita pro extractione lactis spissi, fabae in tomato et aliarum copiarum utilium fabricant.

(c) Tscheschirus.

@музыка: Gaudeamus igitur!

@темы: латынь, Стародавнее, забавности

---

И снова...

Да. Чуть не забыл. В прошлый четверг я и Первопрестольная снова оказались в одной точке пространства.
И на этот раз всё было вообще шикарно.
Мило-ироничная прелесть, к которой я, собственно, ездил.
Царицыно со всякими водоплавающими няками, тенью и безумными белками.
Книжный магазин с хорошими и недорогими книжками. Теперь я условный владелец большого тома Генри Лайона Олди.
Мороженое где-то в районе того же магазина. Щербет восхитителен, да.


Жаль, не успели посмотреть мне каких-нибудь шмоток. Ну ничего. В следующий раз.
И да, я записался первым в очередь в гарем. Круто.

Я неимоверно доволен)

@музыка: Hank Williams Jr. - Born to Boogie

@настроение: Радуюсь)

@темы: путешествия, маленькие и большие радости, Москва

---

Waylon Jennings

Country music in my soul...

Как и всякая другая музыка, музыка кантри разнообразна до необычайности. Течения, подтечения, это ближе к поп, а вот это - к року, а тут - вообще на кантри не похоже... Да, так оно.
Поэтому, когда я говорю: "I love Contry music", я, разумеется, не имею в виду её всю.
Но рассказываю я только о той, которую люблю.



Уэйлон... Тот, кого можно слушать часами. Особенно хорошо наслаждаться им в дороге. И перед сном.
Проникновенный голос, правда? Конечно же, правда... Голос, который на время стирает границы твоей личности. Музыка течет себе, а ты чувствуешь, что мир - это ты, а ты - это мир. Единение с какими-то изначальными основами, что ли... Даже не знаю, как объяснить. Надо слушать. Слушать и упиваться этим голосом.
Слушать музыку и через неё - себя самого...



Послушали? The Eagle - одна из самых моих любимых песен, да. Самую-самую, впрочем, сложно выделить.
Уэйлон... Красиво он поёт, этот мерзавец. Жаль, что так рано ушел... Да. Вот уже восемь лет он не с нами... Чёртов диабет.
Впрочем, он сделал достаточно для того, чтобы его жизнь можно было назвать счастливой. А главное, он делает счастливыми жизни других людей. Тех, кто без ума от кантри-музыки, ковбоев и всего такого...
Уэйлон. Настоящий мужик. И шляпа у него стильная.
И красивая гитара.



А еще у Уэйлона очень много друзей. Один из них - Уилли Нельсон, когда-то я о нём уже рассказывал. Уилли тоже крутой дядька, очень крутой. Однажды они с Уэйлоном сняли клип на одну свою очень классную песню. Теперь это - ни много ни мало - мой любимый клип. Вот он:



Да... Такая вот музыка...

@музыка: Waylon Jennings

@настроение: Музыкально-ностальгическое

@темы: ковбои, Музыка кантри, хорошие люди

---

Меломану на заметку, или Не забыть бы послушать.

Память ни к черту, а потому составлю-ка я списочек товарищей, песни которых стоит послушать и составить мнение.

1. Chris LeDoux.
2. John Denver
3. Don Edwards
4. Carl Mann
5. Merle Haggard (найти нормальное)
6. Jamey Johnson
7. Bellamy Brothers
8. George Strait
9. Lyle Lovett

Достаточно для начала.

И сразу же апдейт:
1. Chris LeDoux весьма и весьма неплох. И даже хорош, ня! Особенно Honky Tonk World.

@музыка: Chris LeDoux - Honky Tonk World

@темы: кантри, планы на будущее, ковбойство, Музыка

---

Забавная штучка

---

Радость

Нежданно пришла она –
Жуть, имя которой Жара.
Жизнь никуда не годна,
Плавится мозг, ада пора.
Мысль – о прохладе одна.

Нежданно пришла она –
Тварь, имя которой Скука.
Эта болезнь, увы, ныне модна,
Бледностью красок мука.
Жизнь-то моя бледна.

Нежданно пришла она –
Стерва, имя которой Тоска.
Чашу испить до дна,
Чувствовать: вот гробовая доска.
И не подняться со дна...

Всех прогнала она –
Подруга, имя которой – знаю.
Нежная, ласковая волна
Накатила – и улетаю.
Туда, где познаю сполна
Радость.

@темы: недостихи

---

Вот что бывает с наёбщиками! (с)

Один из любимых моментов в фильме. Отвод души)

@музыка: Hank Williams Jr - Low down blues

@настроение: Хреноватое, если честно)

@темы: душевное, Big Lebowski

---

The "Star Wars" ballet

Высшая ступень SW-задротства - храпеть, подражая дыханию Вейдера.

@музыка: Imperial March

@настроение: Star Wars ballet

@темы: Star Wars

---

Квай-Гон Джинн. Галактический хиппи - или?

Хэй, чувак... Иди-ка сюда... Давай, закинемся кислотой, и я расскажу тебе... Расскажу интересную историю об одном хиппи. Хиппи, покорившем Галактику.

Визуалы

«Пожалуй, Квай-Гон был величайшим из когда-либо живших джедаев, Мастер, глубоко уважаемый Советом, смелый и сильный воин, который не боялся даже самых опасных сражений, добрый и отзывчивый человек»
Оби-Ван Кеноби

Ты видишь? Ты видишь его? Да, это Квай-Гон Джинн. Мастер-джедай, ученик самого рафа Дуку... Столь непохожий на своего учителя, лишь в своем бунтарстве против стереотипов Ордена следующий за этим утонченным аристократом...



Чаще всего, он не подчиняется или подчиняется не до конца приказам Совета Джедаев, не считает нужным поддерживать установленные Орденом правила (вплоть до таких мелочей, как длина волос; в то время как рыцари-джедаи носят, как правило, коротко остриженные волосы, Квай-Гон предпочитает ходить с длинными волосами), действует по своему мнению, более привержен к так называемой Живой стороне Силы, чем другие джедаи.
Квай-Гон Джинн очень восприимчив к голосу Силы и великолепно находит общий язык с любыми формами жизни. Он сосредоточен на настоящем времени, и, хотя многие называют его безрассудным человеком, он всего лишь следует своим инстинктам и доверяет судьбе.

Да, таков он. Просто живет, и дает жить другим. Красавец, добродушный и умиротворенный - таков Квай-Год Джинн. Он чувствует единство со всем миром, этакий гражданин Вселенной, творец мира черз Любовь. Он не верил в Тёмную Сторону Силы, также как и в Светлую.



Make Love, and may the Force will be with you - вот каков его девиз.
Он видел в людях гнев, боль, страх - и, в отличие от остальных джадаев, считал эт эмоции естественными и не требующими порицания или ограничения. В то же время, он не считал их основными и главными в жизни. Естественность - вот что он признавал и уважал. Созерцать, следовать своему пути, жить настоящим - вот его позиция. Неплохо, правда?



А еще Квай-Гон смог обрести бессмертие - и не только в памяти потомков.
Квай-Гон открыл секрет бессмертия и обучил этой технике Йоду, а затем и Оби-Вана. Видимо, придти к этому состоянию можно путем величайшего сострадания, отречения от собственного «я» и от физической формы; после смерти сознание, дух продолжит «жить» в единстве с Силой.



Да... Квай-Гон крут. И прическа у него стильная. Заценил, чувак? А теперь ступай. Make Love, and may the Force will be with you...

@музыка: John Lennon

@настроение: Хипповое)

@темы: пример для подражания, личности, Квай-Гон Джинн, герои, Star Wars